"Платон", или как я перестал боятся и полюбил поборы

Признаюсь, что первоначально, садясь за статью, я собирался разразиться потоком гневных речей. Но затем понял, что про скандальную систему взимания платы сказано так много плохого, что пора показать её позитивную сторону.

Чем хорош «Платон»?

Аргумент первый: «Платон» приближает нас к сказке.

Признайтесь: хотя бы раз в жизни, пусть даже в далёком детстве, каждому из нас хотелось попасть в сказку. Хотя бы на минутку оказаться в мире волшебных приключений, отважных героев, рушащих козни коварных злодеев. Знаю, что хотелось.

Поздравляю – теперь мы все на шаг ближе к осуществлению заветной мечты: с введением «Платона» наша реальность стала сильнее походить на волшебный мир, созданный фантазией Джанни Родари. Тот, где живёт принц Лимон, графини Вишни, сеньор Помидор и множество овощей.

Налог на воздух пока ещё не введён, но в появившихся недавно сборах уже проявляются его анатомические черты: безумно дорогая плата за то, чем раньше пользовались просто так. Так что, не ровен час, мы всё же дождёмся наступления по-настоящему сказочной жизни.

Аргумент второй: «Платон» отдаёт дань традиции

В последние годы довольно часто приходится слышать о необходимости возврата к традиционным ценностям. Новая система взимания платы оживляет если и не ценность, то, по крайней мере, управленческую традицию далёкого прошлого – откуп. Суть откупа состоит в передаче государством права взимания налогов и сборов частным лицам. Исторически распространение подобной системы было связано с отсутствием достаточно развитого управленческого аппарата, способного должным образом контролировать сбор денег с населения. В этих условиях государства вынужденно прибегали к услугам третьих лиц, бравших на себя нелёгкий труд выколачивания налогов и сборов. Конечно же, не безвозмездно: на каждую монету, отправленную в казну, приходилось две-три, шедшие в карман откупщику. Зная это, правители во все времена по возможности старались ставить на откуп проверенных людей, по возможности – своих друзей.

Кстати, в свете выше сказанного, название «Платон» видится очень удачным, ведь оно отсылает нас к эпохе античности, в Древнюю Грецию, где откуп являлся распространённой практикой.

Аргумент третий: «Платон» делает вклад в импортозамещение.

С тех пор, как упали цены на нефть, а против ряда особ, приближённых к власти и госкорпораций были введены адресные экономические санкции, их доходы упали. Эти досадные потери, по-видимому, решено было возместить за счёт отечественного производителя.

Нам обещали импортозамещение – и мы его получаем. Упали цены на нефть? Что ж, поднимаем цены на бензин. Европейцы отказались от увеличения объёмов закупаемого газа? Самое время «заморозить» пенсии и урезать зарплаты бюджетникам. Теперь вот «Платон» - ещё один способ компенсировать пересыхание денежного потока эпохи «стабильности».

И это правильно. В конце концов, когда вокруг одни враги, мы не можем показать свою слабину – например, опустившись на строчку ниже в рейтинге стран с самым большим количеством долларовых миллиардеров. В этом наша особая, предками данная мудрость народная – не можешь гордиться собственной крепостной хатой, гордись усадьбой своего барина.

Аргумент четвёртый: «Платон» поддержит здоровье граждан

Как, спросите вы? Очень просто. После полноценного введения системы в действие, транспортные расходы резко вырастут, а вслед за ними подскочат цены буквально на всё – одежду, бытовую технику и, конечно же, еду. Как это уже случалось, народ отреагирует единственно возможным способом: станет больше экономить. В том числе за счёт массового возврата к огородничеству.

Труд на свежем воздухе, экологически чистые овощи и фрукты, не знавшие китайских пестицидов, коварной турецкой земли и неблагодарных восточноевропейских рук, забывших о своей былой принадлежности к соцлагерю – всё это, несомненно, пойдёт на пользу людям. Оздоравливающий эффект физических нагрузок будет идеально гармонировать с долгожданной оптимизацией системы здравоохранения. Лишние больницы уберут, лишних врачей сократят, скорая станет платной – ведь пользоваться её услугами, очевидно, станут лишь лентяи, не захотевшие укреплять иммунитет физическим трудом на грядках.

Аргумент пятый: «Платон» помогает формированию гражданского общества.

Позволю себе процитировать слова Владимира Путина, произнесённые им в октябре этого года на заседании президентского Совета по развитию гражданского общества и правам человека: «Все больше людей стремятся быть сопричастными к общественным инициативам, и такой активный рост гражданского самосознания, конечно, важно и нужно поддержать, поощряя и особо отмечая тех, кто на протяжении многих лет подает примеры искреннего и самоотверженного служения людям».

Вне всякого сомнения, система «Платон» подхлестнула рост гражданского самосознания среди населения, по крайней мере – среди представителей одной профессии, дальнобойщиков. Простые работяги, до того державшиеся в стороне от всякого рода протестов и общественных движений, внезапно обнаружили у себя спавшие таланты к самоорганизации. Давненько у нас не было общероссийских забастовок с походом на Москву – на память приходят разве что стучащие касками шахтёры из 1990-х годов.

Невольно начинаешь задумываться: а вдруг введение «Платона» - очередная гениальная многоходовка, направленная на поддержку формирования гражданского общества, о которой столько говорилось с высоких трибун?

Аргумент шестой: «Платон» повысит экономическую грамотность населения

Нет, я не ожидаю, что все сядут за учебники и разберутся, наконец, почему нельзя просто взять и всё поделить, нельзя напечатать денег столько, сколько хочется, и чем же на самом деле поддерживается курс доллара. Но есть шанс, что в головах людей выстроится простая цепочка причинно-следственных связей между потерей госкорпорациями части многомиллиардных доходов, введением новых сборов, ростом цен и резким сокращением денег в карманах. Теплится надежда, что люди в массе своей перестанут воспринимать происходящее в верхах как картинки из параллельной реальности, никак не пересекающейся с их повседневной жизнью. Если это произойдёт, то в головах начнут формироваться интересные вопросы, а, как известно, правильно поставленный вопрос – половина ответа.

Кроме шуток

На самом деле происходящее не оставляет особых поводов для веселья. Потому как впереди нас ожидает весьма серьёзное повышение цен. Хотя представители властей поспешили заявить, что введение «Платона» не повлияет на инфляцию, это не более чем жонглирование терминами. Да, в обыденном представлении «инфляция» - то же самое, что рост и цен. Но на самом деле речь идёт о разрастании денежной массы в обороте, и изменение цифр на ценнике – лишь одно из её последствий. Новые поборы с дальнобойщиков денежную массу действительно не увеличат, тут власть имущие правы. Они приведут к росту себестоимости всех товаров за счёт транспортных издержек. Но для кошельков покупателей нет принципиальной разницы, по какой причине они стали истончаться.

В то, что «Платон» хоть тушкой, хоть чучелом протащат на российские дороги, я не сомневаюсь. Стихийное возмущение дальнобойщиков сойдёт на нет, люди растеряют пыл, отсутствие опыта сделает неэффективными формы протеста. Рассуждения о том, что путинская Россия знала примеры, когда под давлением широких масс населения власть шла на попятную, кажутся мне слишком оптимистичными.

В 2004-2005 годах, когда прошли протесты против монетизации льгот – а именно в их сторону кивают оптимисты - была совсем иная внутриполитическая ситуация. Кремль ещё не выстроил пресловутую вертикаль власти, в регионах ещё выбирали губернаторов, и даже не до конца разорвали «красный пояс» из субъектов федерации, которыми руководили члены КПРФ. Иными словами, власть чувствовала себя куда менее уверенно, чем сегодня, и к проявлениям недовольства периодически прислушивалась.

Совершенно иным был и масштаб протестов, поскольку монетизация льгот напрямую затрагивала куда большее число людей, чем система «Платон». Сегодня под непосредственный удар попали только дальнобойщики, все остальные почувствуют на себе косвенное воздействие нововведения позднее. И не все свяжут одно с другим – по крайней мере, сразу. Учитывая, что люди в России, к сожалению, живут по принципу «моя хата с краю, ничего не знаю», никакого резкого всплеска протестных настроений это не вызовет – поворчат и успокоятся. На то весь расчёт

Наконец, начало 2005 года было ближе к единственным по-настоящему альтернативным выборам в нашей стране, чем к дню сегодняшнему. В Кремле ещё оглядывались на события 1996, 1993 и 1991 годов, когда удержание власти различными политическими силами целиком зависело от того, на чьей стороне выступят люди. И это откладывало свой отпечаток на взаимоотношение власти и общества.

Сегодня ситуация в корне изменилась. Кремль нащупал стратегию, которая позволяет отвлечь внимание от происходящего внутри страны. Пока люди с упоением смотрят по телевизору реалити-шоу о вставании с колен под героическую музыку и борьбу против мешающей этому пятой колонны, в их карманы залезают всё глубже. И даже если кто-то почувствует шевеление чужой руки за пазухой, он будет терпеть ради сохранения иллюзии величия. Боюсь, что от дальнобойщиков с их проблемами отмахнётся не только власть, но и общество.

Так может продолжаться очень долго. В конце девятнадцатого-начале двадцатого века страну на протяжении пары десятилетий сотрясали периодические забастовки. Да ещё какие! Порой работу прекращали до четверти миллиона человек! Только вот чужие проблемы и тогда, и сейчас никого не трогали. Понимая это, власть не спешила идти на попятную. Не станет и сегодня.

А.В.К.

Русский мир в нафталине

В прошлый раз, ведя разговор о штампах отечественной пропаганды, мы подошли к концепции «русского мира» как ещё одному заимствованию из дней минувших. Давайте же разберёмся, откуда у него растут ноги.

Тех же щей…

Сегодня формулировки понятия «Русский мир» довольно размыты, но в целом суть идеи можно уловить: имеется в виду определённое географическое пространство, на котором проживают люди, связанные культурно-исторической, языковой, а также религиозной и этнической общностью. В силу этого российское государство, позиционирующее себя представителем русского народа и его защитником, считает естественным включение территории «русского мира» в сферу своих интересов. Достаточно логичным выводом из этого умозаключения является невозможность отстранения Кремля от происходящего на территории «русского мира», даже если его границы простираются за пределы пограничных застав Российской Федерации.

Идея эта не уникальна не только для российской, но и для мировой истории. Оформляться она начала примерно в ту же эпоху, что и концепции «французского», «английского» миров. Так эти совокупности взглядов, конечно, никто не называл, но задачи они решали одинаковые. Трудами идеологов выстраивалось мировоззрение, в рамках которого органично объяснялось, почему одно государство имеет право вмешиваться в дела другого.

Становление идеи разнообразных «миров» относится к эпохе позднего средневековья, и связано оно напрямую с процессами централизации государств, собиранием фактически независимых феодальных владений под властью одного человека. Процесс этот был долгим, тяжёлым и требовал решения множества задач. Одна из главнейших – необходимость обеспечить лояльность жителей новых территорией через приведение убедительных аргументов в пользу подчинения новому правителю, никак не связанному прежними сеньорами.

Тут стоит упомянуть, что средневековые страны мало походили на современные. Это были довольно аморфные конгломераты владений, находившихся в собственности феодалов. Единственное, что их связывало в какое-то подобие организованного государства – отношения вассалитета-сюзеренитета, завязанные на двусторонних договорах между представителями земельной аристократии. В сложившихся условиях монарх имел какое-то влияние лишь на тех, кто лично приносил ему вассальную присягу в обмен на гарантии соблюдения прав и привилегий. Для остальных он оставался никем.

Такая власть была очень непрочной, и королевскими привилегиями быстро начинали пренебрегать, если видели, что правитель не в состоянии заставить с собой считаться. Так произошло, например, в Киевской Руси. Взошедший на великокняжеский престол в 1132 году Ярополк Владимирович был человеком средних дарований, и не сумел ни силой, ни дипломатией поддержать единства государства. В результате оно распалось.

Московские князья, собирая земли много веков спустя, делали это в условиях, когда понятие «русский народ» не имело смысла. На обширных территориях Восточно-европейской равнины жили московиты, рязанцы, новгородцы, тверичи и многие другие. Их идентичность основывалось на том, какому властителю выплачивалась дань. И жителю Владимира было не ясно, почему это он должен платить ещё и сидящему в Москве князю. На помощь приходила идея, кажущаяся нам очевидной, но совершенно новая в те времена: несмотря на наличие границ между княжествами, их объединяет нечто большее – религия, язык, культура, история. То, что в совокупности составляет национальное единство.

Сначала разыгрывали религиозную карту. Иван I Калита, уговорив митрополита перенести свою резиденцию в Москву, разом превратил своё княжество из второсортного удела в духовный центр Руси. С этого момента утверждение мысли о том, что «русский мир» объединён религией, а «русский» - значит «православный», неизменно играло на руку московскому престолу. В значительной степени именно под знаменем религии Дмитрий Донской впервые заставил большинство русских князей признать верховенство Москвы – пусть и на время компании против темника Мамая. На случайно в истории о битве на Куликовом поле за князем неизменно стоит фигура Сергия Радонежского, видного духовного подвижника.

Иван III, правнук Дмитрия Донского, добавил к идее православного русского мира новые элементы. Своё право на власть он доказывал исторической преемственностью от власти Великого князя Киевского. Ведя переговоры с независимыми землями о присоединении к Москве, он апеллировал к тому, что некогда они все подчинялись Киеву, а он – Иван III – прямой потомок его правителей.

Под занавес своей жизни властитель Московского государства, объединив идеи православной идентичности, исторической преемственности и культурного единства в один мощный коктейль, использовал его в качестве эффективного инструмента для расширения своего влияния. Во время русско-литовской войны 1500-1503 года он, создав образ защитника веры и законного наследника земель бывшей Киевской Руси, переманил на свою сторону множество представителей русскоязычной литовской аристократии. Это помогло добиться военного разгрома и аннексии трети территории Великого княжества Литовского.

…да погуще влей.

К моменту превращения Московии в Российскую империю границы государства уже простирались за пределы исторического ареала обитания русского народа, и концепция «Русского мира» претерпела изменение, трансформировавшись в идею панславянского единства. Так как не все славянские народы исповедовали православие, религия в её рамках отошла на второй план, хотя продолжала играть важную роль, когда речь заходила о южных славянах – сербах, болгарах и прочих. В целом же на авансцену выдвинули этническое и культурное родство.

Панславянизм предполагал, что Российская империя, как крупнейшее и сильнейшее из славянских государств, должна стать «старшим братом» для остальных родственных народов, объединив их под властью Петербурга – естественно, для защиты от чужеродного влияния и угнетения. Такая идеология подводила базу под претензии России на расширение в западном направлении и попытки добиться через противостояние с Османской империей контроля над Балканами и черноморскими проливами. Окончательно оформившись в XIX столетии, панславянизм просуществовал до свержения самодержавия, в конце концов сыграв в истории страны достаточно роковую роль: именно солидарностью с братским народом Сербии Россия объяснила свой ультиматум Австро-Венгрии, обернувшийся Первой мировой войной.

Большевики отошли от идеологии «русского мира» и её производных: они не вязались с идеями интернационализма и классовой борьбы. Пожалуй, единственное, что они позаимствовали от панславянизма – концепция «старшего брата», модифицированная для применения к социалистическим государствам. Однако сегодня Россия вернулась к идее «Русского мира». Панславянизмом, правда, и не пахнет – не по Сеньке шапка. Но, в общих чертах соответствуя идеям XVII века, современный пропагандистский штамп исполняет свою главную задачу - делает оправданным в глазах общественности вмешательство в дела соседних государств.

Нельзя сказать, что в начале двадцать первого века концепция «Русского мира» не ощутила на себе новых веяний. Главная модернизация, на мой взгляд, связана с внедрением понятия «постсоветское пространство». Сегодня оно представляется как естественная зона интересов России в силу исторической принадлежности к Советскому Союзу и, шире, социалистическому лагерю. В современной идее русско-постсоветского мира причудливо сплелись покровительственно-пренебрежительное отношение к «младшим братьям», обида за утраченные земли и контроль над сателлитами из соцлагеря, а также возмущённые голоса, произносящие фразы в духе «мы им заводы построили, а они нас предали». Фразы совершенно безграмотные, если учесть, например, что по ряду параметров промышленность досоветской Чехословакии могла утереть нос СССР. Это, впрочем, предмет для отдельного разговора.

Что касается связанных с понятием «постсоветское пространство» мировоззренческих установок, то это не более чем проявление фантомных болей по утраченной империи. В своё время тем же переболели европейские державы. Но заболевание протекало по-разному. Великобритания достаточно быстро и успешно переключилась с риторики времён «империи, над которой никогда не заходит солнце» на решение внутренних проблем, обеспечив своим гражданам высокий уровень благосостояния. При этом лондонские дипломаты ещё и умудрились сохранить хорошие отношения с большинством бывших колоний и доминионов. Несколько болезненней вырастание из имперских штанишек произошло у Франции и Нидерландов – потребовалось позорное поражение в колониальных войнах и внутриполитический кризис, чтобы произошла переоценка ценностей.

Есть и третий путь – установления ради сохранения иллюзии империи или проведения реваншистской политики авторитарного режима. Или даже тоталитарной националистической диктатуры. Этот путь прошли Испания Франко, Португалия Салазара, Германия Гитлера. В каждом из этих случаев всё раньше или позже заканчивалось кровью, нищетой и отсталостью страны, которую впоследствии приходилось преодолевать новым властям.

Хочется верить, что Россия всё же выберет верную дорогу.

А.В.К.